В самом начале истории Церкви термин «Σύνοδος» — «Собор» употреблялся применительно ко всякому церковному собранию. Однако, в течение III века термин стали употреблять по отношению к собраниям епископов (хотя присутствовать могли не только епископы) для управления Церковью. После того как Константин I провозгласил терпимость относительно христиан (313 год) и преследования закончились, епископы из многих провинций получили возможность собраться в общем соборе.
Римский император Константин I Великий стал первым правителем, прекратившим гонения христиан, и в 313 году установил свободу вероисповедания Миланским эдиктом, который уравнивал христианство и все остальные религии в правах. Также эдикт возвращал христианам имущество, отобранное при императоре Диоклетиане.
В то время, между епископом Александром Александрийским и Арием произошел спор касательно положения Иисуса, требующий серьёзного подхода к его решению. Арий утверждал, что Иисус – первое Божье творение, не равное Творцу, Александр же, наоборот, утверждал, что Иисус и Отец – единый вечный Бог. Константин предложил Арию защитить свою позицию на вселенском соборе. Местом созыва поначалу предполагалась Анкира в Галатии, но потом была выбрана Никея — город, располагавшийся недалеко от Никомедии, столицы Восточной части империи. В городе находился императорский дворец, который предоставили для заседаний и размещения его участников. Почётным председателем на соборе 325 года был император Константин Великий, который тогда не был ни крещёным, ни оглашённым (оглашенный – человек, готовящийся принять крещение и стать членом Церкви).
После нескольких неудачных попыток опровергнуть арианское вероучение на основании одних только ссылок на Священное Писание собору был предложен крещальный символ Кесарийской Церкви, к которому, по предложению язычника-императора Константина, была добавлена характеристика Сына «единосущна (ὁμοούσιος) Отцу», которая утверждала, что Сын является тем же самым Богом по сущности, что и Отец: «Бог от Бога». Указанный Символ веры был утверждён 19 июня для всех христиан империи, а не подписавшие его епископы Ливийские, Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский, были удалены с собора и вместе с Арием отправлены в ссылку. Так поступали со всеми не согласными с новым учением об Иисусе: их лишали общения с Церковью и подвергали преследованиям. Под угрозой ссылки на том соборе свои подписи поставили даже самые воинственные арианские вожди: епископы Евсевий Никомидийский и Феогнид Никейский. Так некогда еврейского Мессию превознесли до одного уровня с Богом, пойдя даже дальше, объединив их в одну личность. Так началось развитие и становление нового учения о Боге, которое приведет Христианскую Церковь к вере Божьего триединства.
Помимо того, что Первый Собор осудил «арианство» и утвердил постулат о единосущии Сына Отцу и его предвечном рождении, а не сотворении, также было решено, что христиане не должны праздновать Пасху вместе с другими иудеями. Для единого дня наступления Пасхи по всей империи было решено праздновать ее в первое воскресенье после первого полнолуния, наступающего не ранее дня весеннего равноденствия. Так Церковь «открестила» себя от еврейских корней своей веры, сначала приняв эллинистическое учение о Боге, а затем перенеся празднование Пасхи Господней с Божьего установления (14 нисана) на новый день, почитаемый язычниками империи (день весеннего равноденствия). Июнь 325 года окончательно провозгласил отделение от Иудаизма, выходным днём было признано воскресенье (языческий день поклонения Солнцу) вместо Библейской Субботы, определено время празднования «христианской» Пасхи. Церковь закрыла свои двери для иудейства, позволив решать основополагающие пункты веры языческому правителю, смешавшему истину с привычной ему ложью для «удобства» народа Римской империи.
Учение о «христианском» Боге продолжило развиваться. В 381 году был созван Второй Вселенский Собор императором Феодосием I (379—395) в Константинополе. В Символе, принятом Первым Вселенским Собором, не говорилось о «Божественном достоинстве» святого духа, потому на Втором Соборе было утверждено, что святой дух - «Господь Животворящий, от Отца исходящий, со Отцом и Сыном спокланяемый и сславимый».
Если вначале был чрезмерно возвеличен Христос, то теперь в ранг Бога была посвящена действующая сила Иеговы. Собор утвердил догмат о равенстве и единосущии «Бога Духа Святого» с прочими лицами «троицы» — Богом Отцом и «Богом Сыном». И вновь: всех не согласных, как и в прошлый раз, подвергали преследованиям, обвиняя в ереси. Только Второй Вселенский Собор официально признал существование неизвестной раннее «Третьей Ипостаси Бога».
Третий Собор в городе Эфесе (Малая Азия) в 431 году провозгласил деву Марию «богоматерью» и принял следующее правило:
«Епископ, проповедующий другую веру, кроме Никейской, лишается епископства, а мирянин изгоняется из Церкви. Тот, кто, кроме веры, составленной святыми отцами, собравшимися в Никее, предлагает иной нечестивый символ на развращение и на пагубу обращающихся к познанию истины из эллинства или иудейства или от какой бы то ни было ереси, если мирянин, должен быть предан анафеме, а если епископ или клирик, должен быть лишён епископства и служения в клире».
Как уже было сказано выше, ни на первом, ни на втором соборе не было найдено подтверждение «христианскому Богу», потому, учение о «Боге-Сыне», о чем было сказано на третьем соборе, является «верой, составленной отцами». Иисус говорил об этом следующее: «Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим. Ибо вы, оставив заповедь Божью, держитесь предания человеческого» (Мк 7:7-8).
Четвертый Собор, созванный в 451 году императором Маркианом по согласию с папой Львом I в Халкидоне, провозгласил:
«Итак, следуя святым Отцам, все мы единогласно учим, что Господь наш Иисус Христос есть один и тот же Сын, один и тот же совершенный по Божеству и совершенный по человечеству, истинный Бог и истинный Человек, один и тот же, состоящий из словесной (разумной) души и тела, единосущный Отцу по Божеству и тот же единосущный нам по человечеству, подобный нам во всем, кроме греха; рождённый от Отца прежде веков по Божеству, но Он же рождённый в последние дни ради нас и нашего спасения от Марии Девы и Богородицы по человечеству; один и тот же Христос, Сын, Господь, Единородный, познаваемый в двух природах (εν δύο φύσεσιν) неслиянно, неизменно, нераздельно, неразлучно; различие Его природ никогда не исчезает от их соединения, но свойства каждой из двух природ соединяются в одном лице и одной ипостаси».
Спустя три века после смерти и вознесения Спасителя, «Церковь» последовала «Соборной Реформации», «последователи» Иисуса перешли из Иудаизма в языческое Христианство, сменив поклонение в день Субботний Иегове, на восхваление «триединого бога» в день солнца (воскресенье). Язычники решили, во что стоит и как стоит верить христианам.
В предисловии к книге Эдварда Гиббона «История христианства» («History of Christianity») говорится: «Если язычество было побеждено христианством, то столь же правильно и то, что христианство было испорчено язычеством. Чистый деизм первых христиан... был превращен Церковью Рима в непостижимую догму о троице. Многие языческие принципы, введенные египтянами и идеализированные Платоном, были сохранены как достойные веры».
«Учение о Троице формировалось постепенно, и это происходило сравнительно поздно... это учение берет начало из источника, не имеющего ничего общего с Иудейскими и Христианскими Писаниями... оно сформировалось и было внедрено в христианство усилиями Отцов, находившихся под влиянием философии Платона» («The Church of the First Three Centuries»).
Теологическая теория о Троице, сформировавшаяся в IV веке, была отклонением от первоначального христианского учения («Американская энциклопедия»). Таким образом, история ясно свидетельствует: учение о Троице — это отклонение от истины, это отступничество.
В журнале «Ревью энд Геральд» в одной статье было сказано: «Доктрина о троице была принята в церкви на Никейском соборе в 325 г. Эта доктрина разрушает личность Бога и Его Сына Иисуса Христа, нашего Господа. Те постыдные меры, посредством которых триединство появилось на страницах церковной истории, могли бы заставить покраснеть всякого, верующего в эту доктрину» (Review and Herald, vol. 6, №24, p.185, J. N. Andrews, March 6, 1855).